Был вариант заголовка для интервью «Он такой один».

Мне не нравится. Дело в том, что я совершенно не про это. Я не люблю одиночества. Люблю иногда побыть один, когда тишина и дети с собаками не бегают вокруг, минуты две, максимум три. А потом становится очень одиноко. Ничего не меняется в моей жизни хотя бы в этом. По-прежнему считаю, что нет ничего страшнее, чем одиночество. Что касается «Ургант, который всегда с тобой», мне нравится, что заменили слово «праздник» на слово «Ургант», ведь именно так переводится это слово со шведского.
Почему вы все время переводите со шведского? Есть много разных красивых языков!
У нас есть семейная легенда, что Ургант — шведская фамилия, что несколько объясняет мое развязное поведение в IKEA.


Ваня, признайтесь, вы не устали вести ежедневное шоу?

Оно ежевечернее. Есть люди, которые его смотрят пять дней в неделю, но таких не большинство. Причина, по которой мы его делаем каждый день, заключается в том, что мы хотим успеть отреагировать на то, что происходит именно в этот день. Это первое. Второе: чтобы у зрителя возникло ощущение, что мы живем с ним в одном ритме. У зрителя сегодня была плохая погода, и у меня была плохая погода. В этом смысле мы сокращаем дистанцию между человеком, который сидит у экрана, и человеком, который стоит перед камерой. Все ради этого.



Наверное, раз в неделю делать шоу сложнее. У вас почти как спорт: если тренируешься каждый день, то всегда в тонусе.

Есть разные мнения по этому поводу. Я не мог, честно сказать, представить, что буду делать шоу каждый день, а сейчас не могу представить, что не буду его делать. Мне очень нравятся этот темп и ощущение, что все время нахожусь в потоке. Это с одной стороны, с другой — мне хочется, чтобы я хоть одним плавником этот поток формировал.
Это имеет отношение к творчеству? Или это творческая работа?
Это, конечно, творческая работа. Вообще, творчество — это что-то очень приятное и что может прий­ти, а может уйти. А работа — это когда у тебя есть временные рамки и обязательства. Поэтому это творческая работа.
Сейчас все борются за контент, причем уникальный. Сегодня прочитала, что канал «Спас» будет снимать реалити-шоу в монастыре.
Вот и мне пришла эта новость, сейчас мы ее возьмем в оборот.

Не боитесь?


Бога или Бориса Корчевникова? Бога боюсь, Корчевникова тоже. Если честно, я много чего боюсь. Вообще симпатично, что на канале «Спас» выходит реалити-шоу, а почему нет? У нас существуют какие-то запретные темы, догмы, решетки, которые мы сами себе придумываем, создаем. Я на днях зашел в то место, где все гонятся за контентом, — на YouTube. Занимался своим личным интимным делом: смотрел видео, где люди рассказывают про гитары и играют на них. Больше меня ничто не волновало. В этот момент лицо мое приобретает блаженное выражение. Если даже маленькая детская ручка поставит на меня горячий чайник, я этого не замечу. Так вот, я увидел ссылку на четырех прекрасных гитаристов чернокожих, которые что-то поют. Думаю, надо посмотреть, не слышал никогда их песни, ничего про них не знал. Включил, а это оказались христианские песнопения. Люди одеты помоднее, чем 97 процентов людей на вручении премии «Золотой граммофон». При этом поют они про Бога, а не про цвет настроения. Оскорбляет ли верующих то, что на них надеты рваные джинсы или кожаные куртки? Мне кажется, нет. Я говорю о том, что все зависит от того, как и что. Почему нет? Есть люди, которые смотрят канал «Спас», есть люди, которым это интересно. Это я к вопросу о том, что у всего есть, боюсь шокировать читателей, но у всего есть две стороны как минимум, а у 3D-мультфильмов — три.
YouTube в вашей жизни есть только тогда, когда вы смотрите что-то про гитары?
YouTube в моей жизни присутствует чаще, чем телевизор.


Вам никто не советует создать свой YouTube-канал?

У меня есть канал, который называется «Вечерний Ургант».
Но это контент Первого канала.
За исключением передачи, ничего не могу туда выкладывать, но мне кажется, что YouTube-канал надо открывать, когда ты не можешь делать что-то там, где ты делаешь. Хотя у нас есть одна идея. Создать канал, который называется «Шутки, которые мы не успели пошутить», про запоздавшие шутки. Мы часто собираемся на следующий день и думаем: «Надо было вчера сделать вот так! Как это не пришло нам в голову?»

Шутки для программы придумываются коллегиально?

Конечно. Хохот в офисе стоит — аж окна запотевают.
Вы и над своими шутками в эфире смеетесь.
Вообще, я не люблю, когда люди над своими шутками смеются, мне больше нравится, когда шутят с серьезным лицом. Но меня заводит атмосфера в студии. Я не люблю на себя смотреть на экране. Вот сегодня мне в очередной раз не понравилось, что я слишком много скалился во время одной шутки.
Вопрос из профессионального интереса. Как вы завлекаете на Первый канал мировых звезд, которые приезжают в Россию?
К сожалению, завлекаем далеко не всех. Недавно мы очень ждали Мишель Пфайффер. Она вот не пришла, а должна была. Я включил фильм «Фрэнки и Джонни» Гэрри Маршалла, и как же он мне понравился. Думаю, какая же Мишель Пфайффер феноменальная. Ее так любит камера, что невозможно отвести глаз. И потом мне говорят, что она не сможет... Не то чтобы она посмотрела выпуск с Розенбаумом и сказала: «Нет, сюда я не пойду», просто не получилось. Очень обидно.


А зачем вы, кстати, смотрели ролики про гитары?

Просто люблю. Вообще, не люблю все эти современные, говоря молодежным языком, причуды, когда ты сидишь вечером, кликаешь, а потом дочь подходит и говорит: «Папа, я в школу!»
Некоторые играют во что-нибудь.
Я тоже играю. Играю с высочайшими профессионалами. Сейчас я играл в Fortnite с Джамалом. Мои более молодые сотрудники решили меня продвинуть, привели, как старичка, на рейв, и я постигаю эти азы. Вообще, сегодня очень много информации, в том числе и бесполезной. Начинаешь понимать, что количество этой информации внутри тебя копится и начинает выдавливать важную информацию. Потом раз — и ты уже не можешь вспомнить отчество первой жены Достоевского.


Как вы расслабляетесь?

Вот Игорь (показывает на стилиста) как никто другой знает, что если я слишком расслаблюсь, то пуговка от брюк может и пристрелить. Я расслабляюсь всеми доступными и разрешенными российским законодательством способами.
А неразрешенными?
Тоже. Я поехал в Америку и привез оттуда бальзам с вытяжкой из конопли, чтобы расслаблять мышцы. Когда я его вез через границу, думаю, что по идее, может, его и скурить можно. Он выглядит как дезодорант, такой стикер. Сейчас в Америке большой бум продуктов из CBD.
Недавно в Москве была выставка полезных изделий из конопли. В российских деревнях каждая бабушка знает рецепт пирожков с коноплей…
Моя бабушка не печет пирожки.


Если вы за рулем, для вас это отдых?

За рулем я бываю редко, но, когда сажусь за руль, расслабляюсь. Чтобы расслабиться за рулем, нужна музыка, отсутствие других людей за рулем в этот момент в моей машине и на проезжей части желательно. И наличие хорошей погоды. Хотя в плохую погоду тоже может быть приятно быть за рулем.


Это не про Россию.

Это и не про Америку. В России бывает очень хорошо. Мы, например, ездили с женой на дачу. Едем, и красиво как, осень. У нас она короткая — в том смысле, что у нас короткий теплый период, когда мы не носим плащи, что вызывает у нас открытую ненависть. На дачу у нас в этом году не так часто получается ездить (сейчас на даче ремонт), но вот мы поехали, и было здорово. А в Петербурге еще лучше. В Питере есть высаженный парк на Крестовском острове, такая красотища! При этом омерзительная ленинградская погода, когда с неба падает дрянь, идет дождь. Но даже так красиво, потому что вода добавляет цвета, блеска. Поэтому единственное желание и условие, которое я поставил Константину Эрнсту, когда мы запускали «Вечерний Ургант», — чтобы я вел передачу с эффектом мокрых волос. Мы попробовали, было плохо. Вот эффект мокрых глаз — это про меня. Честно говоря, я человек очень сентиментальный.

Не лихачите?

Я похож на человека, который лихачит?


Похож.

Приятно. Надел сапоги с каблуком — и все. Не люб­лю лихачить на автомобиле. Мне нравится на быстрой машине ездить медленно. Я в этом как чемпион мира по боксу, который никого не бьет. У меня есть одна мечта — хочется покататься на Audi RS 6, но я понимаю, что сяду туда — и ничего не изменится, потому что не буду я ехать на скорости 305 км/ч. Был такой случай: приехал я в Германию, встречает меня человек ровно на таком же автомобиле, на котором я езжу в Москве, на Audi А8. Водитель с прекрасным английским, мы сели и выехали на немецкую трассу, а немецкая трасса отличается от российской трассы самым главным — на ней не ограничена скорость. Тут я говорю водителю: «Любезный, я вот на этой машине езжу по Москве, я не понимаю, для чего на этой машине есть ровно половина спидометра, и никто не знает. У нас 130, только сейчас внесли в законодательство, чтобы ввести такое ограничение на платных трассах». Он говорит: «Батюшка, касатик, так проверю сейчас, и увидите сами». И нажал на педаль газа. Я впервые поехал в Audi А8 со скоростью 240 км/ч. Что самое обидное — ничего не изменилось. То же ощущение. Проехали мы пол-Европы так, я ему говорю: «Хватит, давай возьмем португальских сардин — и обратно». Это я говорю тем людям, которые вдруг захотят на Ленинском проспекте проверить то же самое ночью.


Не смогут.

Есть специалисты, которые смогут, но проверять не надо, потому что смысла никакого нет.


Вас дома окружает женская энергия. Не задумывались почему?

«Почему?» — это тот вопрос, который я задаю себе не так часто. «За что?» и «Почему?» — вот эти два вопроса. В этой части моей жизни, за конкретно это стечение обстоятельств, я уверен, отвечаю не я, это все даровано мне главным героем телеканала «Спас».

У вас был концерт в «Мумий Тролль баре». Точнее, у Гриши Урганта. Почему, кстати, Гриша? До этого был «Внуук». Почему вы под своим именем не выступаете?

Потому что есть люди с хорошей памятью, а у большинства она короткая. Вторую букву «у» я добавил для смеха, чтобы было еще более омерзительно, чем просто «внук». Тогда была какая-то попытка как-то заигрывать с этим, не знаю почему.


Почему тогда попытка не удалась?

Не знаю, о степени классности контента не мне судить. Но если бы удалось, не было бы меня, не было бы Гриши, передачи. Просто в продюсерском центре Виктора Дробыша был бы еще один артист с эффектом мокрых волос.